История эта произошла в начале октября 1993 года, когда в связи с путчем, часть студентов неоднажды орденоносного МАИ отправили на картошку (впоследствии оказавшуюся морковкой). Такая забота о нас правительства и разного рода органов говорила о том, что нас ценят, берегут и всячески заботятся о нашем здоровье. И преисполненные этими мыслями мы отправились на борьбу с урожаем. А то, понимаете, каждый норовит подстрелить безоружных маёвских студентов, когда они мотаются во время путча по Москве.
Но все это была присказка, а вот теперь начинается чистая правда...
В крайний день, перед отправкой нас домой, мы сидели на краю поля в ожидании автобуса и в предвкушении ужина грызли морковь. Антон Воронин, как истинно хозяйственный индивидуум, порешив, что если он приедет домой с пустыми руками, то проявит себя полным бакланом и не сможет, в дальнейшем, честно смотреть в глаза общественности, а этого Антон не хотел, так как берег свой светлый имидж. Поэтому он расперачинил свой нож, решительным шагом отправился на соседнее поле и углубился в заросли капусты, в поисках достойных его кочнов. Не прошло и нескольких минут как он уже вернулся и с удовлетворенным видом установил на травку два средних размеров, но повышенной плотности, кочна. Их форма была бы близка к идеальному шару если бы из них не торчали кочерыжки (выполняющие роль ручек), отчего кочны сильно смахивали на противотанковые гранаты. С сознанием честно выполненного долга Антон углубил свой взгляд в горизонт в ожидании автобуса.
В то время когда Антон пытался узреть вдали малейший признак приближения автобуса, несознательный студент, гордо носящий фамилию Морсин, вращал в своих не в меру очумелых ручках свой перочинный нож, в глубине души восторгаясь его остротой и необыкновенной формой. В конце концов Сергей Морсин решил, что нож не будет до конца настоящим, до тех пор, пока не побывает в деле, а посему он решил пустить его в ход. Так как Сергей был гуманным человеком и даже в детстве после прочтения "Му-Му" матерно клеймил звонким голоском не только рассеянного Герасима, который барыню перепутал с собакой, но и весь крепостной уклад дореформенной России, то он не стал испытывать нож на своих сокурсниках, здраво полагая, что те его не поймут, а кроме них, при беглом осмотре, в глаза бросались только, поражающие своей белизной, два Антошиных кочна капусты. Как бросать нож, чтобы тот втыкался в избранную цель Сергей не знал, но видел в кино, поэтому взяв нож за лезвие и прищурив для верности левый глаз он произвел бросок. С легким скрипом нож воткнулся в кочан по самые принадлежности для открывания бутылок. Мы наблюдая за происходящим были поражены непроницаемостью Антошиного лица в свете происходящих событий ( как потом оказалось он был в задумчивости и попросту не заметил всех этих операций). К тому времени как он обратил внимание не возникшее оживление в наших рядах нож успел побывать в кочне еще раз пять или шесть. Обнаружив такое положение дел Антоша сначала офигел, после этого его лицо приобрело выражение - "ща я этих гадов всех порешу", но потом решив на нас не обижаться, ушел за новым кочном, утаив однако от Сереги, что его рейтинг в "черном списке" взлетел даже не на первое, а на нулевое место. Но на этом пакости для Антона не закончились. Пока он ходил за припасами, разворачивалась подготовка ко "второй части Марлезонского балета". А было это вот как... Решив испытать насколько можно растянуть Антошино терпение я предложил Сереге вырезать полностью кочерыжку из покоцаного кочна так, чтобы ее можно было вставить на место и повреждения не было видно. После чего целый кочан спрятали, положив на его место убитый, верхние листья которого мелко нашинковали и разбросали по округе, отчего создавалось впечатление, что мы "мерзкие вандалы" порешили кочан окончательно. Вернувшийся Антон поставил новый кочан рядом с "реквизитным" и окинув взглядом поле битвы, наверняка подумал: "я знал, что вы @#$%&*()&, но чтоб настолько...", однако его стойкий нордический характер не позволил все это высказать вслух. Когда на горизонте появился автобус, Антон вздохнул с облегчением - благодаря усиленным, с его стороны, мерам безопасности эти вандалы не причинили вреда его питомцам. Готовясь к посадке он взялся за торчащие кочерыжки и преодолевая силу всемирного тяготения к земле рванул кочны на себя. По всей видимости, подозрения возникли у него сразу из-за дисбаланса масс в правой и левой руках. Когда же он поднял "кочны" на уровень глаз, но пред ним открылось страшное зрелище - один из кочнов был лишь кочерыжкой, а сам кочан лежал на земле. Вид удивленного Антоши в смешанных чувствах и с жаждой мести, с кочном к одной руке и кочерыжкой в другой, заставил нас попадать от смеха не землю и расползаться от места взрыва отрицательных эмоций, где в эпицентра был установлен застывший Антон в виде памятника колхознику, собирающему урожай. Но не зря семья и школа бились над его воспитанием - он не позволил эмоциям восторжествовать над разумом, и не пронеслось над бескрайними просторами Среднерусской возвышенности его боевого заклятья третьего уровня с вкраплениями из высшей магии. И только литературное слово "УБЛЮДКИ!..." протиснулось сквозь стиснутые зубы и силу воли. В этот момент наша судьба была в полной... неопределенности. И только когда мы вернули Антону целый качан он немного оттаял, но сказал, что ток к нашим кроватям подведет все равно, а пока плотность населения на нулевом пункте Антошиного "черного списка" возросла до плотности населения острова Хонсю. Однако явных последствий с его стороны мы не имели, тьфу (3 раза)...
А убитый качан мы потом съели - было очень вкусно...

вверх